|
Автор подробно рассматривает конструкцию, предписанную Положением N 254-П по страхованию заложенного банку при получении кредита имущества предприятий и граждан с учетом не только кредитно-залогового, но и страхового законодательства, с указанием правовых положений в ней кредитора-залогодержателя, залогодателя и страховщика. Решение возникающих при наступлении страхового случая проблем в отношениях между банками, их клиентами и страховыми компаниями является условием для повышения общей цивилизованности финансово-инвестиционного рынка в России.
Сохранение в дальнейшем указанной конструкции предвещает в будущем как минимум повышенное внимание со стороны контролирующих органов к сложившейся практике, по сути, фиктивных страховых сделок и, что самое главное, выплате фиктивных страховых возмещений, которые могут иметь крайне негативные гражданско-правовые и налоговые последствия. Страхование заложенного банку под полученный кредит имущества предприятий и граждан в последние годы стало одним из наиболее значимых путей развития рынка страхования в России.
Это объясняется тем, что помимо непосредственного роста сборов страховых премий данное направление наконец-то позволило банкам и страховым компаниям «внимательно посмотреть друг на друга» и оценить плодотворность совместной работы.
Следует отметить, что, несмотря на законодательно закрепленную в Гражданском кодексе РФ обязанность страхования заложенного имущества, банки относились к страхованию залогов «весьма прохладно», стремясь максимизировать свой процентный доход ( «выжимая» из заемщика в свою пользу максимально возможные денежные средства, которые он готов заплатить за право получения кредита). Конечно, риск утраты или повреждения предмета залога банками осознавался всегда, но делиться со страховщиками доходами очень уж не хотелось.
Поводом к массовому страхованию заложенного имущества стало вступление в силу с 1 августа
Пункт 6.3.1 указанного Положения жестко определил, что к обеспечению может быть отнесен залог земельных участков, предприятий, зданий, сооружений, квартир, другого недвижимого имущества, оборудования, сырья, материалов, готовой продукции, товаров только при условии, что предмет (предметы) залога застрахован залогодателем в пользу кредитной организации, принявшей его в качестве залога по ссуде (ссудам).
Предыдущая Инструкция ЦБ РФ, определяющая порядок формирования резервов на возможные потери по ссудам (от 30.06.1997 N 62а с последующими многочисленными редакциями), требования о необходимости страхования предмета залога для признания его обеспечением для целей банковского надзора не выдвигала. Она просто определяла, что «в целях настоящей Инструкции под обеспечением понимается залог». А поскольку карательных мер за незастрахованные залоги надзирающий орган не применял и вообще не обращал никакого внимания на это обстоятельство, то и банки игнорировали требования такого «несерьезного» документа, как Гражданский кодекс.
С момента вступления в действие Положения N 254-П рыночный сегмент страхования банковских залогов достиг таких размеров, что даже стал объектом пристального внимания Федеральной антимонопольной службы, пригрозившей наказать банки за аккредитацию при себе строго определенных страховых компаний без проведения тендеров и конкурсов, в ответ на что Банк России пообещал отменить обязательность страхования залогов.
После этого опять зазвучали уже утихшие требования снять с залогодателей финансовое бремя добровольно-принудительного страхования своего собственного имущества, передаваемого в залог, или в крайнем случае возложить его непосредственно на банки.
Тем не менее процесс совершенствования отношений в кредитной сфере идет, и его не остановить. Но хотелось бы, чтобы он шел по пути развития страхования имущества и дальнейшего развития бизнес-отношений банков и страховых компаний, чему обязательность страхования залогов сильно помогает.
С учетом того, что государственный орган по надзору за страховой деятельностью не вмешивается (по крайней мере, значимо) в указанные процессы, автору в данном материале хотелось бы разобраться в правильности жесткой правовой конструкции страхования имущества юридических и физических лиц (которые хоть и являются заемщиками, но ведь и страхователями тоже), определенной Банком России.
Предпосылкой для этого являются слабое знание банкирами страхового законодательства и незнание банковского и залогового законодательств страховщиками.
Итак, повторимся: Банк России в п. 6.3.1 Положения N 254-П однозначно определил, что при страховании банковского залога страхователем должен выступать только залогодатель, а выгодоприобретателем только банк — кредитор и залогодержатель.
Такая, мягко говоря, спорная конструкция неизменно существует уже более двух лет и публичной критике не подвергается, хотя еще до ее вступления в силу причины ее правовой сомнительности в специальной литературе по страховому праву были описаны.
Здесь можно сослаться на, по-видимому, не замеченную разработчиками Положения N 254-П брошюру В.Ю. Абрамова, где при рассмотрении правового положения выгодоприобретателя указывалось на правовую недопустимость назначения банка выгодоприобретателем по договору страхования банковского кредита.
Однако уважаемый В.Ю. Абрамов, являясь, по всей видимости, страховым юристом, хоть и указал на возможные негативные налоговые последствия проведения страховых операций в предписываемой Положением N 254-П конструкции, сделал это, как показала двухлетняя практика, очень тихо и незаметно для участников процесса.
Это тем более странно, что в изложении развитой автором логики рассмотрения процесса страхования банковских залогов с банком-выгодоприобретателем слабых мест в частных беседах не усматривают ни банкиры, ни страховщики, а представители Банка России рекомендуют «писать письма с запросами», чего не делают ни те, ни другие.
Ниже мы подробно рассмотрим конструкцию, предписанную Положением N 254-П, с учетом не только кредитно-залогового, но и страхового законодательства, с указанием правовых положений в ней кредитора-залогодержателя, залогодателя и страховщика. Будем рассматривать общую конструкцию, не отождествляя заемщика и залогодателя, которым может выступать как непосредственно заемщик, так и третье лицо, тем более что никакого особого влияния это обобщение на итоговый результат не оказывает.
Кто может быть страхователем залога?
В ст. 343 «Содержание и сохранность заложенного имущества» ГК РФ определяет только, что «залогодатель или залогодержатель в зависимости от того, у кого из них находится заложенное имущество (статья 338), обязан, если иное не предусмотрено законом или договором: 1) страховать за счет залогодателя заложенное имущество…».
Как видно, эта общая норма законодательства является жесткой и обязывающей. Она определяет страхователем того, кто фактически распоряжается заложенным имуществом, будь то хранение или использование, например, в целях извлечения дохода.
Отметим, что банк-залогодержатель, а не залогодатель, согласно этой норме, просто обязан выступать страхователем заложенного имущества, в случае если залогодержатель счел необходимым временно изъять его из оборота залогодателя в свою пользу. Конструкция Положения N 254-П, как видно, требованию законодательства в этом случае противоречит.
Эта норма в более мягком варианте изложена в ст. 9 «Залог и страхование» Федерального закона «О залоге»: «1. Законом или договором на залогодержателя может возлагаться обязанность страховать переданное в его владение заложенное имущество…».
Несмотря на смягчение терминов от «обязан» до «может возлагаться обязанность», эта формулировка не изменила сути: эта обязанность может возлагаться именно на залогодержателя и именно в том случае, когда имущество передано в его владение, что также противоречит норме Положения N 254-П.
Следует отметить, что случаи передачи заложенного имущества во владение банка в узком понимании этого термина (как передача в собственность на какой-то промежуток времени с обязательством возврата при определенных условиях или под отлагательным условием) редки, а широкое толкование данного термина (как владение с возможностью распоряжения и/или пользования без права продажи) только усугубляет противоречие между нормами закона и Положения N 254-П.
В ст. 31 «Страхование заложенного имущества и ответственности заемщика за невозврат кредита» Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» говорится о том, что «1. Страхование имущества, заложенного по договору об ипотеке, осуществляется в соответствии с условиями этого договора. 2. При отсутствии в договоре об ипотеке иных условий о страховании заложенного имущества залогодатель обязан страховать за свой счет это имущество…».
Здесь общая норма п. 2 возлагает обязанность выступить страхователем именно залогодателя, а договором ипотеки в соответствии с п. 1 может быть предусмотрено иное, включая назначение страхователем залогодержателя.
Заметим, что залог недвижимости, как и залог товаров в обороте, является специфическим в том отношении, что предмет залога не может быть передан залогодержателю в силу своей природы. В этих случаях предмет залога всегда находится у залогодателя, а потому назначение залогодателя страхователем как лица, осуществляющего определенные действия с объектом залога, в силу чего предмету залога может быть причинен ущерб, абсолютно логично и соответствует общей норме ст. 343 ГК РФ.
Приведенные выше нормы залогового законодательства позволяют обоснованно заключить, что залогодатель не всегда может быть страхователем по договору страхования банковского залога. В случаях, когда предмет залога передается (не употребляем слово «владение») залогодержателю, именно он в силу общей нормы ст. 343 ГК РФ обязан быть страхователем.
Это полностью соответствует требованиям страхового законодательства, которое исходит из наличия у страхователя обоснованного владением, пользованием и распоряжением имуществом интереса в сохранении этого имущества, что и является основанием для вступления в страховые правоотношения (подробнее на этом остановимся особо).
Такой интерес в сохранности заложенного имущества у залогодателя как законного владельца или распорядителя с широкими полномочиями налицо во всех случаях (за исключением страхового мошенничества). В противном случае, то есть если залогодатель не является ни собственником, ни распорядителем имущества, полномочным закладывать от своего имени имущество, договор залога явно недействителен.
У залогодержателя такой интерес может появиться только в случае, определенном в ст. 343 ГК РФ, то есть если он получил заложенное имущество и обязан вернуть его залогодержателю в целости и сохранности, что на практике встречается нечасто (о залоге ценных бумаг здесь речь не идет), и в этом случае, несмотря на соответствие страховому законодательству, назначение залогодержателя страхователем будет противоречить общей норме залогового законодательства.
Очевидные, по мнению автора, противоречия со страховым законодательством могут иметь место во второй части конструкции страхования залога, предписываемой Положением N 254-П, а именно там, где банк обязательно должен быть назначен выгодоприобретателем по договору страхователя.
Кто может быть выгодоприобретателем по договору страхования залога?
Выгодоприобретатель является достаточно распространенным лицом в имущественном страховании. Данная распространенность обосновывается его особым правовым положением и статусом в сделках по страхованию.
В этих условиях выгодоприобретатель как третье лицо в страховании привлекателен тем, что он фактически обладает признаками страхователя, наделенными законодателем и являющимися в страховании существенными.
Правовым основанием назначения третьих лиц в страховании в качестве выгодоприобретателей являются несколько норм гражданского законодательства.
В частности, Федеральным законом «Об организации страхового дела в Российской Федерации» выгодоприобретатели наряду со страхователями и другими поименованными лицами отнесены к полноправным участникам отношений, регулируемых данным Законом.
В качестве примечания отметим, что залогодержатель и/или кредитор в качестве участников страховых правоотношений в соответствии с этим Законом не указаны, что приводит к еще одной интересной ситуации, о которой пойдет речь ниже.
При этом в соответствии с п. 2 ст. 9 указанного Закона «страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю… выгодоприобретателю или иным третьим лицам», а в соответствии с п. 3 ст. 10 Закона «Страховая выплата — денежная сумма, установленная… договором страхования и выплачиваемая страховщиком страхователю… выгодоприобретателю при наступлении страхового случая».
Из данных норм следует, что договор страхования может быть заключен в пользу третьих лиц путем их назначения страхователем с целью получения страховых выплат, или, говоря иначе, договоры страхования с условием назначения выгодоприобретателей следует рассматривать как договоры в пользу третьих лиц. Общий порядок заключения и исполнения таких договоров определяется ст. 430 ГК РФ «Договор в пользу третьего лица».
В соответствии с п. 1 указанной статьи «Договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу».
Таким образом, применительно к договору страхования страхователь-залогодатель и кредитор по договору страхования обязывают страховую организацию — должника по договору страхования произвести исполнение (страховую выплату) банку-залогодержателю, указанному в договоре страхования.
Такая конструкция легка и внешне непротиворечива, в силу чего и стала основой конструкции страхования залогов в Положении N 254-П.
Однако поскольку речь здесь идет о назначении третьего лица по договору именно страхования в качестве выгодоприобретателя, следует иметь в виду, что в соответствии со ст. 930 ГК РФ «Страхование имущества»: «1. Имущество может быть застраховано по договору страхования в пользу лица (страхователя или выгодоприобретателя), имеющего основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении этого имущества. 2. Договор страхования имущества, заключенный при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества, недействителен».
Таким образом, выгодоприобретателями в договорах имущественного страхования могут быть назначены только лица, которые в момент их назначения или к моменту наступления страхового случая обладают основанным на законе, ином правовом акте или договоре интересом в сохранении застрахованного имущества, часто для краткости именуемого в специальной литературе «страховым интересом». В противном случае договор страхования является юридически ничтожным.
В этой связи рассмотрение определения понятия «страховой интерес» приводит к появлению как минимум целого ряда вопросов к правовой конструкции страхования залогов, жестко определенной в Положении ЦБ РФ N 254-П.
Так, в соответствии с п. 2 ст. 4 «Объекты страхования» Федерального закона «Об организации страхового дела в Российской Федерации» при страховании имущества «Объектами имущественного страхования могут быть имущественные интересы, связанные… с… владением, пользованием и распоряжением имуществом (страхование имущества)…». Данный перечень является закрытым.
Иными словами, для обладания полноценным страховым интересом банк-залогодержатель, выступающий в качестве выгодоприобретателя по договору страхования заложенного ему имущества, обязан владеть, распоряжаться, использовать заложенное имущество, что происходит только в указанном выше случае передачи заложенного имущества залогодателю. В противном случае он назначен выгодоприобретателем незаконно, поскольку страхового интереса не имеет.
Здесь уместно привести мнения специалистов в области страхового законодательства, прямо подтверждающие данное утверждение.
М.И. Брагинский в монографии «Договор страхования» утверждает: «Существует и еще одна особенность кредитора, имеющая значение для личного и в еще большей степени для имущественного страхования, как то: наличие у страхователя того отрицательного интереса… — интереса к ненаступлению страхового случая. Для имущественного страхования доказательством наличия такого интереса служит принадлежность страхователю застрахованного имущества (имущественных интересов). Это требование, обязательное для страхователя, является таким же необходимым для его правопреемника», в качестве которого автор имеет в виду выгодоприобретателя.
Ю.Б. Фогельсон в «Комментарии к страховому законодательству» полагает, что «интерес в чужом имуществе может существовать у лица только в том случае, когда это лицо использует это имущество для своих целей. Отсюда следует, что интерес, подлежащий страхованию по договору страхования имущества, имеют лишь собственник и лицо, которое вправе на законных основаниях непосредственно использовать это имущество для себя».
Неправомерно считать, что страховой интерес залогодержателя порождается договором залога, поскольку:
1) интерес банка должен быть связан с возвратом кредита, а не с сохранностью предмета залога (если только кредит не является прикрытием иной сделки), который является только одним из способов обеспечения кредитных обязательств: предмет банковского бизнеса не в зарабатывании денег на продаже полученного по сходной цене имущества, а в кредитовании;
2) при утрате предмета залога никаких убытков (ни фактических, ни тем более балансовых) банк не несет: в соответствии с тем же Положением N 254-П максимум, что может произойти в банке, — увеличиться размер резервирования под возможные потери, но и то только в том случае, если резерв определялся не исходя из финансового состояния должника, а имело место грубое кредитование «под залог», как в ломбарде (есть залог — бери деньги), но в любом случае это сугубо внутреннее дело банка, никак не затрагивающее третьи стороны, включая заемщика;
3) если заемщик продолжает исполнять свои обязательства по основной сделке — кредиту, а также в случае, если момент исполнения заемщиком своих обязательств по кредиту еще не наступил, даже вспоминать про удовлетворение требований за счет залога незаконно, поскольку обеспечиваемые залогом обязательства не нарушаются;
4) повреждение и даже полная утрата предмета залога не приводят к убыткам банка, которые должны быть компенсированы страховой выплатой: должник отвечает по взятым на себя обязательствам всем своим имуществом, а не только предметом залога; должник имеет право предоставить другой залог или иное обеспечение, устраивающее банк, и пока такая работа банком не проведена, настаивать на досрочном погашении кредита неправомерно. Иными словами (и это является требованием налогового законодательства и мировой практики кредитной деятельности), до тех пор, пока кредитор не исчерпал все законные меры по взысканию задолженности, он не имеет права относить даже безнадежную задолженность на убытки, а следовательно, и компенсировать нечего;
5) в случае частичного повреждения залога или его частичной утраты ситуация с удовлетворением страхового интереса банка страховой компанией (в случае его предположительного наличия) складывается полностью абсурдная, поскольку противоречит здравым интересам абсолютно всех участников процесса кредитования, обеспечения и страхования (на этом мы подробно остановимся ниже);
6) единственным известным автору примером, где законодатель прямо разрешает сторонам сделки самим «породить» страховой интерес и определить по своему усмотрению выгодоприобретателя при возможном отсутствии у него страхового интереса, является прямое указание п. 1 ст. 21 «Страхование предмета лизинга и предпринимательских (финансовых) рисков» Федерального закона «О финансовой аренде (лизинге)», в котором говорится, что «предмет лизинга может быть застрахован от рисков утраты (гибели), недостачи или… Стороны, выступающие в качестве страхователя и выгодоприобретателя, а также период страхования предмета лизинга определяются договором лизинга…».
Можно привести еще аргументы (один из них, связанный с налоговым аспектом страхования имущества, будет приведен ниже), но и эти аргументы, по мнению автора, являются достаточно сильными, что многократно подтверждалось в процессе частных бесед с банкирами и страховщиками.
Не следует считать, что неуказание законодателем на страховой интерес залогодержателя является правовым недочетом, поскольку там, где, по мнению законодателя, указание на страховой интерес необходимо, законодатель такие указания дает в залоговом законодательстве.
Примерами наряду с приведенным выше страхованием объекта лизинга могут являться п. 3 ст. 358 «Залог вещей в ломбарде» ГК РФ: «Ломбард обязан страховать в пользу залогодателя за свой счет принятые в залог вещи…»; п. 4 ст. 31 «Страхование заложенного имущества и ответственности заемщика за невозврат кредита» Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)»: «…Договор страхования ответственности заемщика должен быть заключен в пользу кредитора-залогодержателя (выгодоприобретателя). При переходе прав кредитора в обязательстве, обеспеченном залогом недвижимого имущества, права выгодоприобретателя по договору страхования переходят к новому кредитору в полном объеме…» и др.
Таким образом, при рассмотрении вопроса о правомерности назначения залогодержателя выгодоприобретателем нужно опираться на страховое законодательство и сущность выгодоприобретателя как страхового интерессента, а она-то как раз и отсутствует всегда, кроме случая передачи залога банку, то есть там, где согласно общей норме залогового законодательства он обязан быть страхователем. Таким образом, логический круг замкнулся безо всяких противоречий.
Так кто же все-таки может и должен быть выгодоприобретателем по договору страхования залога во всех остальных случаях, которые составляют абсолютное большинство страховых правоотношений? Ответ однозначен — только залогодатель.
В.Ю. Абрамов в книге «Третьи лица в страховании» говорит о том, что «законодатель (ст. 930 ГК РФ) определяет, что первоначальную основу договора имущественного страхования составляет страховой интерес, так как именно он побуждает лицо заключить страховую сделку. При отсутствии интереса, соответственно, не могут состояться правоотношения по страхованию, так как на это нет предпосылок для вступления в известное правоотношение. При страховании заложенного имущества страховым интерессентом является залогодатель в силу того, что передаваемое на страхование имущество должно принадлежать залогодателю на законных основаниях, что позволяет ему заложить его банку-кредитору».
Интересный пример
Только на одном примере подтвердим абсурдность конструкции с назначением банка-кредитора и залогодержателя выгодоприобретателем по договору страхования залога.
Физическое лицо получает кредит под залог жилого коттеджа (например, для отделки) в сумме 100 единиц. Стоимость залога и страховая сумма определены в 200 единиц. Деньги потрачены, отделка завершена, срок возврата кредита не наступил. Происходит страховой случай (например, сгорает верхний этаж вместе с крышей), в результате которого реальный ущерб коттеджу причинен в размере 50 единиц, но в результате чего ликвидная стоимость коттеджа упала до 20 единиц. Идут дожди, скоро снег, затраты на отделку пропали даром, к весне ликвидная стоимость еще более упадет, заемщик не погашенных в срок обязательств перед банком не имеет, обязательства по кредитному договору в виде процентов на данный момент выполняются в полном объеме.
По договору страхования коттеджа страховая компания оперативно производит выплату 50 единиц банку-кредитору, поскольку именно он указан выгодоприобретателем, и только ему страховая компания обязана перечислить денежные средства.
Далее складывается следующая ситуация: банк имеет непогашенную задолженность в 50 единиц, обеспечение в виде залога, стоимость которого катастрофически снижается день за днем, и перспективы его продажи за приемлемую цену (хотя бы за 15 единиц) при типичном сроке экспозиции (не менее 0,5 года) тают.
Договор страхования прекратил действие, поскольку в целях дешевизны был рассчитан только на один пожар и страховая компания свои обязательства выполнила.
Заемщик не имеет коттеджа, но имеет долги и очень зол на всех, по причине чего перестает исполнять свои обязательства, предложив банку подписать соглашение об отступном и на этом прекратить все кредитные отношения.
Предварительный итог: заемщик — минус 200 единиц и проценты; банк — минус 100, но плюс проценты, 50 единиц от страховщика, туманные перспективы по реализации залога (в общем убытки тоже неизбежны); страховая компания — минус 50.
Спрашивается, во-первых, кому все это нужно и кто выиграл, а во-вторых, в чем же сущность страхования, призванного компенсировать убытки пострадавшим в результате страхового случая?
Перенос этого примера на случай юридического лица, которое по причине страхового случая лишается производственного помещения (технологической линии и т.д.), что приводит к неизбежному прекращению бизнеса, также актуален. И в этом случае не выигрывает никто.
Но ведь можно рассмотреть и другой вариант развития событий, когда должник вооружен знаниями, изложенными в данном материале.
Должник заявляет, что его ввели в заблуждение при вынужденном назначении банка выгодоприобретателем, поскольку это являлось необходимым условием для получения кредита, и подает в суд на страховую компанию и банк или только на страховую компанию, произведшую страховую выплату не ему для ремонта дома с целью восстановления его залоговой стоимости до 200 единиц, а банку, в результате чего его реальные потери составили 200 единиц, а общее положение значительно ухудшилось, поскольку нет ни места для проживания (производственной деятельности), ни средств для его ремонта. Такая постановка вопроса и формулировка судебного иска, безусловно, являются справедливыми.
Очевидно, что шансов на получение возмещения в размере 200 единиц у должника много, только вряд ли он после получения этих денег понесет их в банк: скорее всего, для банка они будут потеряны, а после длительных процессов он получит сгоревший коттедж (производственное помещение) с приблизительно нулевой стоимостью. Далее страховая компания, по-видимому, получит деньги с банка, доказав, например, его необоснованное обогащение и т.д.
Таким образом, конструкция Положения N 254-П по страхованию залогов является не только юридически слабой, но и финансово опасной, несправедливой, противоречит смыслу страхования и при этом не решает своей задачи.
С точки зрения здравого смысла и юридической логики денежные средства от страховой компании в рассматриваемом примере должны были пойти на возмещение реальных потерь залогодателя (другое дело, что в этом случае должен соблюдаться целевой принцип — деньги можно потратить только на ремонт и никак иначе).
В этом случае и стоимость залога будет восстановлена, и на банке (при условии исполнения должником своих обязательств) это никак не отразится, и страхование свою задачу выполнит. Но этому прямо препятствует назначение банка выгодоприобретателем по договору страхования, которому страховая компания, невзирая ни на что, должна перечислять страховое возмещение.
Обоснованное предположение о предпосылках существующей конструкции
Так что же или стремление к чему на самом деле породило такую страховую конструкцию и ее жесткое закрепление? Ответ очевиден, и его можно найти на сайтах крупнейших компаний, активно предлагающих банкам свои услуги по страхованию заложенного имущества, он именуется «снижением кредитных рисков».
Дескать, если залог застрахован, то кредитные риски меньше. Это точка зрения неграмотных страховщиков, не подозревающих о том, что они предлагают заключение фиктивных страховых сделок. На этот «крючок попадаются» неграмотные банкиры, не знающие страхового законодательства.
Во-первых, кредитные риски снижаются не за счет страхования залогов, а благодаря страхованию риска невозврата кредита — качественно иного вида страхования, предоставляющего защиту на случай неисполнения должником своих обязательств.
Как указывает В.Ю. Абрамов в книге «Третьи лица в страховании», «…банкам для защиты своих имущественных интересов, связанных с невозвратом выданных кредитов, необходимо применять на практике другой вид имущественного страхования, в частности страхование предпринимательского риска. По данному виду страхования банк одновременно выступает в качестве страхователя и в качестве выгодоприобретателя. Но при этом расходы по уплате страхового возмещения должен нести банк… В данной ситуации, на наш взгляд, проще страховые расходы включить в структуру процентной ставки за пользование кредитом, то есть увеличить плату за кредит и тем самым косвенно возложить их на заемщика».
Хотелось бы согласиться, но страховые компании в России если и страхуют такие риски, то неохотно и только на случай полного и подтвержденного судебным решением банкротства должника либо на случай очень длительной просрочки исполнения (при этом выдвигая обоснованное требование страховать не только те кредиты, которые хочет банк, а вообще все выдаваемые кредиты). Расходы по уплате страховой премии при этом виде страхования не включаются в состав себестоимости банков. Парадоксально, но страхование риска невозврата банковских кредитов банком не относится к банковским расходам, относимым на себестоимость, — на эту тему есть целый ряд разъяснительных писем МНС России.
Во-вторых, величина кредитного риска по ссуде (оцениваемого по пяти группам риска) в соответствии с тем же Положением N 254-П определяется только двумя факторами — финансовым положением заемщика и качеством обслуживания заемщиком долга. Наличие же застрахованного залога позволяет только снизить в допустимых пределах размер резервных отчислений, но не снижает размер риска и группу риска.
В результате, с одной стороны, банки, стремясь минимизировать кредитные риски с подачи ЦБ РФ, вынуждают заемщиков заключать сделки по страхованию залогов в пользу фиктивного выгодоприобретателя, а с другой стороны, страховые компании не могут отказаться от «лакомого куска» и такие сделки заключают.
В таком состоянии рынок находится уже более двух лет, но, по мнению автора, ситуация с течением времени только усугубляется, поскольку очевидно, что за такой период страховщики уже наверняка произвели значительные страховые выплаты фиктивным выгодоприобретателям.
Налоговый аспект проблемы
Необходимо отметить, что налоговое законодательство исходит из первичности страхового интереса налогоплательщика при осуществлении имущественного страхования.
Статья 263 «Расходы на обязательное и добровольное страхование имущества» Налогового кодекса РФ оперирует термином «налогоплательщик», не определяя его как лицо, учитывающее страхуемое имущество на балансе.
Практика показывает, что налоговыми органами под термином «налогоплательщик» понимается именно лицо, имеющее в отношении страхуемого имущества основанный на законе или договоре страховой интерес.
Так, абсолютно нормальным с точки зрения налоговых органов считается имущественное страхование складскими компаниями в отношении хранимого имущества, страхование грузов перевозчиками и т.д., то есть страхование осуществляется лицами, несущими материальную ответственность, которая вытекает из соответствующего договора, а следовательно, возникает и страховой интерес.
Аналогичный страховой интерес, порождаемый у залогодержателя договором залога в условиях, когда страхуемое имущество находится у залогодателя, усмотреть невозможно, а следовательно, и назначение залогодержателя не только страхователем, но и выгодоприобретателем будет неправомерным.
С этой точки зрения интересно посмотреть на процесс выплаты страхового возмещения лицу, не имеющему законных оснований на его получение.
Нельзя не согласиться с мнением В.Ю. Абрамова , который указывает, что в такой «…конструкции сумму страхового возмещения должно получить третье лицо, которое не несет никаких имущественных и материальных потерь, у которого материальное состояние не убавилось, а, наоборот, прибавилось через механизм страхования, без каких-либо материальных вложений и потерь. Подобное пополнение материальных активов третьего лица следует рассматривать как дарение, но не как страховое возмещение, так как прямой вред причиняется не третьему лицу, а страхователю». Можно поспорить о том, кто в этой ситуации является дарителем — страхователь или страховщик (по мнению автора, страхователь-залогодатель в суде сможет доказать, что был введен в заблуждение и действовал вынужденно, поскольку конструкция с банком-выгодоприобретателем была ему навязана в качестве необходимого условия кредитной сделки, а следовательно, дарителем является страховщик — профессиональное лицензированное лицо, которое не может не знать страхового законодательства досконально), но одариваемым лицом здесь однозначно является банк-залогодержатель.
Таким образом, с этой точки зрения банк-кредитор, получив сумму страхового возмещения за утраченный или поврежденный предмет залога, обязан отнести ее на счет прибыли и выплатить соответствующую сумму налога на прибыль, но никоим образом не осуществлять за счет этой суммы погашение ссудной задолженности.
В результате мы имеем ситуацию, в которой осуществление конкретных действий по выплате страхового возмещения банку-залогодержателю, особенно в части страховой суммы, не только не соответствует интересам сторон процесса кредитования (что было показано выше на примере), но способно привести к дополнительным материальным потерям в виде сумм налоговых отчислений, штрафов и пеней.
Как банк может получить удовлетворение из страховой суммы?
На самом деле законодатель предоставляет залогодержателю все необходимые права на преимущественное удовлетворение своих требований к залогодержателю из суммы страхового возмещения и без условия о том, что залогодержатель обязательно должен являться выгодоприобретателем по договору страхования.
Так, в соответствии с п. 3 ст. 9 «Залог и страхование» Федерального закона «О залоге» «при наступлении страховых случаев залогодержатель имеет право преимущественного удовлетворения своих требований из суммы страхового возмещения».
Более того, в п. 3 ст. 31 «Страхование заложенного имущества и ответственности заемщика за невозврат кредита» Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» говорится о том, что «залогодержатель имеет право на удовлетворение своего требования по обязательству, обеспеченному ипотекой, непосредственно из страхового возмещения за утрату или повреждение заложенного имущества независимо от того, в чью пользу оно застраховано. Это требование подлежит удовлетворению преимущественно перед требованиями других кредиторов залогодателя и лиц, в чью пользу осуществлено страхование, за изъятиями, установленными федеральным законом».
Как видно, здесь законодатель не только не приравнивает залогодержателя и выгодоприобретателя, но и ставит первого в преимущественное положение перед вторым.
Заметим только, что эти требования залогодержателя должны вытекать из сути кредитных отношений, и как минимум должно иметь место неисполнение заемщиком своих обязательств в такой степени, что позволяет пустить в ход механизм обращения взыскания требований кредитора на заложенное имущество.
Кроме того, поскольку, как было указано выше, участниками отношений, регулируемых страховым законодательством, кредиторы и/или залогодержатели не являются, они как самостоятельные стороны не могут быть указаны в договоре страхования. Такими сторонами, кроме страховщика, могут быть только страхователь и выгодоприобретатель.
Соответственно, если в договоре страхования указан выгодоприобретатель, то страховщик будет производить выплату именно ему, а не залогодержателю.
С этой точки зрения уместно говорить лишь о том, что страховщик обязан осуществить страховую выплату именно страхователю, который обязан удовлетворить требования залогодержателя самостоятельно и преимущественно перед имеющимися на этот момент требованиями иных лиц (в этом смысле его действия будут законны). При наличии выгодоприобретателя, имеющего обоснованный страховой интерес для получения страхового возмещения по договору страхования (например, доверительного управляющего имуществом залогодателя), такая обязанность возлагается на него. Но и не более.
Очевидно, что банк по сравнению со всеми другими является специфическим кредитором, поскольку имеет полный доступ к информации о поступающих на расчетный счет заемщика-залогодателя суммах (в случае если залогодателем является третье лицо, открытие расчетного счета залогодателя в банке-залогодержателе не представляет сложности).
Очевидно, что для гарантированного удовлетворения требований банка-залогодержателя и кредитора достаточно лишь указания в договоре страхования реквизитов страхователя в банке-кредиторе.
Поскольку банковские реквизиты сторон договора являются существенным условием договора страхования, перечисление денежных средств именно по этим реквизитам является обязанностью страховщика.
Соглашения о необходимости указания таких реквизитов в договоре страхования и о безакцептном списании денежных средств, поступивших на расчетный счет залогодателя от страховой компании в качестве страховой выплаты, безо всяких проблем могут быть включены и в кредитный договор, и в договор залога. В этом случае действия банка по безакцептному списанию таких средств будут основаны на общей норме п. 3 ст. 9 «Залог и страхование» Федерального закона «О залоге».
Конечно, если исходить из презумпции недобросовестности должника (что является сложившейся в России практикой кредитования), то можно представить, что залогодатель и страховщик поменяют договор страхования и реквизиты, по которым следует осуществлять перечисление страхового возмещения, без оповещения об этом банка-залогодержателя, но в этом случае налицо будет нарушение существенных условий как кредитного договора, так и договора залога, наряду с которыми могут быть и целый ряд других.
Это обстоятельство еще раз подтверждает неоспоримый факт ущербности принципа банковского «кредитования под залог». Решение о выдаче кредита должно приниматься, по мнению автора, исключительно на основе анализа финансового состояния заемщика и его производственной деятельности.
Таким образом, приведенные соображения, на взгляд автора, убедительно свидетельствуют, во-первых, о недопустимости использования юридической конструкции страхования залогов, жестко определенной Банком России, а во-вторых, об отсутствии каких бы то ни было объективных условий для ее существования.
Изменение сложившейся практики не требует законодательных поправок, поскольку достаточно всего лишь изменить одно из предложений в Положении N 254-П, что возможно сделать очень быстро.
Сохранение же в будущем указанной конструкции предвещает как минимум повышенное внимание со стороны контролирующих органов к сложившейся практике, по сути дела, фиктивных страховых сделок и, что самое главное, — к выплате фиктивных страховых возмещений, которые могут иметь крайне негативные гражданско-правовые и налоговые последствия.
Возникновение проблем в построении бизнес-отношений между банками и страховыми компаниями недопустимо, поскольку наличие и постоянное совершенствование таких отношений служат реальным стимулом для повышения общей цивилизованности финансово-инвестиционного рынка России. Статья подготовлена при содействии Слуцкого А.А.
Хозяйственные споры.
06.08.2012, 10839 просмотров.
|
|
|||||
|
Контакты | Услуги | Карта портала
Copyright © 2007- Юридический портал «wikilaw.ru»
По вопросам сотрудничества и другим вопросам по работе сайта пишите на cleogroup[собака]yandex.ru |