Хищения, с применением насилия.

Хищения, совершаемые с применением насилия, представляют собой разновидность сложносоставных преступлений учтенной совокупности, именуемые также "двухобъектными насильственными преступлениями".

Посягательство на дополнительный объект, которым выступает здоровье, телесная неприкосновенность личности, является в данном случае необходимым этапом, "средством" причинения вреда основному объекту.

Каждое из действий, входящих в содержание таких преступлений, в том числе физическое принуждение (насилие) и вред здоровью, подпадают под признаки преступлений, указанных в соответствующих статьях Уголовного кодекса РФ (далее - УК), и могут быть условно выделены в самостоятельные преступления. Однако в силу их органического единства они образуют в своем сочетании единичное составное преступление.

Особенностью вменения указанных составов является то, что каждое из составных деяний имеет собственный юридический состав и форму вины, которые должны в обязательном порядке подлежать отдельному установлению.

Принцип субъективного вменения, закрепленный в ст. 5 УК, устанавливает, что "лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина". Вина - это необходимое условие юридической ответственности. Какой бы вред здоровью ни причинялся в процессе совершения насильственных хищений, он не может быть вменен лицу в вину без установления виновного причинения указанных последствий. Без установления вины не могут вменяться и оценочные признаки "насилие", "насилие, не опасное для жизни или здоровья" и "насилие, опасное для жизни или здоровья".

Указанные особенности составных преступлений вызывают необходимость раскрывать содержание вины в них не в двух, а в трех аспектах: а) в отношении завладения чужим имуществом; б) в отношении физического принуждения (насилия); в) в отношении вреда здоровью. Если вопрос психического отношения лица к первому аспекту достаточно изучен и признается, что завладение чужим имуществом совершается только с прямым умыслом, то вопрос вины лица в отношении физического принуждения и последствий от него однозначно не решен.

Преступления с формальным составом могут быть совершены только с прямым умыслом. Физическое принуждение (насилие) как способ завладения чужим имуществом непосредственно связано с выбором лица, совершающего насильственное хищение. Оно не только желает использовать выбранный им способ действия в целях совершения хищения, а также осознает то, что избранный им способ действия является опасным либо не представляет такой опасности ("насилие, не опасное для жизни или здоровья"), а равно и то, к каким последствиям его действия могут привести.
В вопросе виновного отношения субъекта к физическому принуждению принято считать, что в данном случае существует прямой умысел по отношению к применению вида насилия и конкретизированный или неконкретизированный умысел по отношению к последствиям . Последствия второго плана (вред здоровью) в формальном составе разбоя и вымогательства, являющиеся содержанием категорий "насилие, опасное для жизни или здоровья" и "насилие", "презюмируются фактом совершения действия (бездействия)" . Между тем для того, чтобы они стали содержанием категории "насилие", они должны быть исключительно умышленными. В противном случае они не являются средством достижения целей хищения и выходят за рамки сложных составов насильственных хищений. По поводу деяний против личности, охватываемых составом разбоя, в разъяснениях Верховного Суда РФ говорится только об умышленных преступлениях. Причинение вреда здоровью или лишение жизни по неосторожности не соответствует роли физического насилия (принуждения), которую оно выполняет, являясь средством преступления.

Прямой умысел по отношению лица к насилию, не опасному для жизни или здоровья, подразумевает, что лицо не только осознает, что применяет насилие и желает его применить, но и осознает свойства насилия (в данном случае - его опасность для человека). Только объем "неопасного насилия" (насилия, которое по своему характеру не представляет опасности для жизни или здоровья) может быть сознательным выбором лица, совершающего насильственный грабеж. Следовательно, виновный может отделить его от насилия, опасного для жизни или здоровья, или конкретизированного преступления против личности, служащего способом хищения (ст. 115, 117, 112 УК и другие).

Неосторожный вред от "насилия, не опасного для жизни или здоровья", не может быть содержанием "насилия" либо "насилия, опасного для жизни или здоровья". Исключение возможности неосторожного причинения вреда в результате физического принуждения (насилия) означает отрицание возможности неосторожного причинения тяжкого вреда здоровью (ст. 118 УК) или смерти (ст. 109 или ч. 4 ст. 111 УК) в результате указанных действий, а также сам факт существования "насилия, не опасного для жизни или здоровья". Л.Д. Гаухман считает, что физическое принуждение (насилие), повлекшее последствия для здоровья, "в момент применения не может быть не опасным для здоровья человека" .

Из указанных рассуждений вытекает, что неосторожное причинение вреда здоровью в этом случае становится "закономерным" основанием для вменения "насилия, опасного для жизни или здоровья", т.е. разбоя (преступления, которое умыслом лица не охватывалось). Данное положение существенно нарушает озвученный принцип вины.

Опасность для жизни или здоровья - имманентный признак насилия. Если же предположить возможность его неопасной формы (что имеет место в УК РФ), то ее наличие говорит о том, что оно может служить причиной неосторожного вреда здоровью.

В судебной практике встречаются дела о разбоях, когда менее опасные насильственные действия влекут за собой более тяжкие последствия именно в силу особых свойств потерпевшего и обстановки совершения разбоя. Очевидно, что бывают ситуации, когда лицо для совершения хищения прибегает к определенному физическому принуждению, например старается исключить причинение вреда здоровью или желает причинения только легкого вреда здоровью и пр., но причиняет вред здоровью, выходящий за рамки его умысла.

Чтобы избежать сопротивления потерпевшего и не причинить ему вреда, он может ограничить свободу последнего (запирая его в сторожевой будке и т.п.), применить безвредные, по его мнению, средства подавления или предупреждения сопротивления (например, газовое оружие, электрошокер, снотворное).
Безусловно, один удар, который виновный нанес потерпевшему, подсыпанное им в стакан потерпевшему снотворное, вступившее в реакцию с напитком, в котором используется (что не охватывалось умыслом виновного и не предвиделось им), а также применение виновным слезоточивого газа, электрошокера, т.е. различные виды насилия, которые виновный считал не опасными для жизни и здоровья, могут повлечь наступление неосторожных опасных последствий (вплоть до смерти потерпевшего).

Тем не менее в результате изучения 77 уголовных дел о преступлениях, квалифицированных по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, соответствующей практики Президиума Верховного Суда РФ  нами не обнаружено ни одного случая, в котором бы "насилием, не опасным для жизни или здоровья" были причинены тяжкий вред здоровью или смерть по неосторожности.

В разъяснениях Верховного Суда РФ говорится о возможности вменения неосторожного причинения смерти только по отношению к разбою . Не установлено также случаев совокупности грабежа, квалифицированного по ч. 1 ст. 161 УК, и неосторожного причинения смерти.


Вопреки бытующему мнению, применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, не всегда является однозначным показателем того, что имело место насилие, опасное для жизни или здоровья. Установление потенциальных поражающих свойств, примененных при совершении насильственных хищений орудий, также не гарантирует правильного решения вопроса об интенсивности примененного насилия, поскольку их реальное использование часто непредсказуемо по тяжести последствий . Использование разнообразных предметов (орудий) еще не повод говорить о применении их в качестве оружия, о повышенной опасности "насилия", а иногда, наоборот, основание видеть в действиях виновного стремление избежать причинения вреда здоровью.


В отношении форм физического принуждения (насилия) виновное вменение полностью подчинено исследованию объективной стороны деяния. Согласно судебной практике, если в ходе хищения чужого имущества в отношении потерпевшего применяется насильственное ограничение свободы, вопрос о признании в действиях лица грабежа или разбоя рекомендуется решать с учетом характера и степени опасности этих действий для жизни или здоровья, а также последствий, которые наступили или могли наступить .

Применение газового пистолета (баллончика) при нападении в случае присутствия в патроне (баллончике) опасного для здоровья газа рассматривается как применение оружия в разбое. В случае отсутствия опасного газа или если не удалось установить, какое вещество было в указанных выше предметах, используемых в качестве "оружия", содеянное надлежит квалифицировать только как грабеж. Применение сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ рекомендовано оценивать по их свойствам и характеру действия.

Поскольку их введение обосновано целью приведения потерпевшего в беспомощное состояние, виновному презюмируется умышленное отношение к их качественным свойствам. В случае отсутствия вреда здоровью и при отсутствии сведений об опасности используемых предметов "насилие, опасное для жизни или здоровья" не вменяется. Приведенные примеры оценки свойств предметов, использованных для физического принуждения, свидетельствуют об игнорировании субъективного отношения виновного не только к последствиям, но и к виду физического принуждения (виду насилия).

Следовательно, при решении вопроса о наличии в действиях лица, совершающего насильственное хищение, составов разбоя (признаков "насилие, опасное для жизни или здоровья" или "тяжкий вред здоровью" - п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ) или квалифицированного вымогательства ("тяжкий вред здоровью" - п. "в" ч. 3 ст. 163 УК РФ) следует достоверно устанавливать факт умышленного причинения вреда здоровью. В противном случае деяние следует квалифицировать как насильственный грабеж (п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ) и вред здоровью.

Причинение вреда здоровью от насилия само по себе не дает оснований для признания в действиях лица "насилия, опасного для жизни или здоровья". В этом случае необходимо достоверное установление умысла на причинение данного вреда. Неосторожный вред от насилия следует квалифицировать самостоятельно. Сомнения должны толковаться в пользу обвиняемого, т.е. если достоверно не установлено, что виновный умышленно причинил вред здоровью (применил "насилие, опасное для жизни или здоровья"), то виновному должен вменяться состав насильственного грабежа.

В этом случае "определенной злым намерением неосмотрительности"  причинение легкого вреда здоровью или вреда здоровью средней тяжести не подлежит уголовному преследованию в связи с отсутствием криминализации указанных деяний, а причинение тяжкого вреда здоровью или смерти должно квалифицироваться по ст. 118 и 109 УК, которые не предусматривают двойную форму вины.

В УК РФ неосторожный вред здоровью или жизни человека предусмотрен только в отношении тяжких его форм (причинения тяжкого вреда здоровью либо смерти). В случае нанесения побоев или применения насилия, не опасного для жизни или здоровья, неосторожное причинение легкого вреда здоровью и вреда здоровью средней тяжести презюмируется виновному в качестве умышленного.

Существование подобного парадокса взаимообусловлено. Поскольку указанные последствия практикой признаются умышленными, необходимости в указанных составах нет, и, наоборот, так как их нет деяние квалифицируется как совершенное с неконкретизированным умыслом в рамках ст. 115 и 112 или в качестве содержания оценочной категории "насилие". Практическая "целесообразность привлечения лиц к уголовной ответственности за неосторожные деяния преобладает над уголовно-правовой теорией".

Некоторые исследователи описывают содержание "насилия, опасного для жизни или здоровья" как действия, к которому относятся убийство, покушение на убийство и причинение тяжкого вреда здоровью. Насилие, опасное для здоровья, включает причинение от легкого до тяжкого вреда здоровью, не опасного для жизни. Установив отсутствие виновного отношения к таким последствиям и в связи с неочевидностью целей его действий, правоприменители зачастую попадают в сложное положение. Тяжкий вред здоровью и убийство не входят в содержание "насилия, опасного для жизни или здоровья", составляющего объективную сторону разбоя или насильственного вымогательства. Поэтому мы считаем, что посягательства на них должны квалифицироваться самостоятельно: в первом случае - как покушение на квалифицированные составы разбоя согласно п. "в" ч. 4 ст. 162 УК или вымогательства в соответствии с п. "в" ч. 3 ст. 163 УК, а во втором - как совокупность покушения на убийство и разбой или вымогательство .

Нам не удалось найти в практике случаев квалификации покушения на преступление, предусмотренное п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ. Случаи квалификации в совокупности разбоя и покушения на убийство свидетельствуют, что только в отношении этого особо тяжкого преступления при очевидности покушения на него правоприменительные органы оценивают деяние соответственно содеянному виновным.

Результаты проведенного исследования позволяют сформулировать некоторые выводы и предложения. Представляется логичным и целесообразным закрепить в качестве признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 109 и ч. 3 ст. 118 УК, сопряженность этих деяний с умышленными преступлениями, что может обеспечить единый подход к "определенной умыслом неосторожности". В отношении причинения по неосторожности средней тяжести и легкого вреда здоровью в результате умышленного преступления предлагаем дополнить УК РФ самостоятельной статьей.

Подобный подход исключит критикуемое В.И. Ткаченко  бессистемное отношение к "определенной умыслом неосторожности" и освободит большое количество составов от излишних квалифицирующих признаков. Следствием этих изменений должно стать исключение из содержания умышленных составов Особенной части УК квалифицирующих признаков, описывающих неосторожное наступление смерти или других тяжких последствий для здоровья.

В действующей практике установление виновного отношения к причинению вреда здоровью при совершении насильственного хищения в любой форме следует проводить в полном объеме. Неосторожный вред здоровью необходимо квалифицировать самостоятельно.

Признак "насилие, опасное для жизни или здоровья" в разбое или специальных составах хищений (ст. 221, 226, 229 УК РФ), а также иные квалифицирующие признаки, предусматривающие вред здоровью от насилия, следует вменять только при наличии умышленного отношения к последствиям, входящим в его объем.

При оценке формы принуждения (насилия) и последствий от него следует более тщательно подходить к установлению вины по отношению к вреду здоровью в целях установления в действиях виновного деяния, на которое тот имел умысел.

Не исключено, что виновный мог преследовать цель на причинение более тяжкого вреда здоровью, чем наступивший, что должно соответственно квалифицироваться как покушение на более тяжкое преступление.

Юридическая помощь

17.04.2013, 7885 просмотров.