Некоторые проблемы предмета судебной защиты в гражданском процессе по делам особого производства

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРЕДМЕТА

СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ

ПО ДЕЛАМ ОСОБОГО ПРОИЗВОДСТВА

ГПК РФ относит к целям гражданского судопроизводства защиту нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, т.е. рецепирует идею ст. 2 ГПК РСФСР 1964 г. о предмете судебной защиты.

Правомерно поставить вопрос: если закон закрепляет юридическую возможность заинтересованного лица обратиться в суд за защитой прав, свобод и законных интересов (ч. 1 ст. 3 ГПК РФ), причем на стороне суда в этом случае возникает корреспондирующая процессуальная обязанность возбудить гражданское дело по такому обращению (ч. 1 ст. 4 ГПК РФ), то что же может являться предметом судебной защиты в делах особого производства? С целью поиска ответа на постановленный вопрос обратимся к анализу развития этой проблемы.

В гражданском процессуальном праве проблемам института особого производства уделяется довольно частое внимание. Однако высказанные мнения о предмете судебной защиты в делах особого производства являются весьма дискуссионными.

Доктринальные подходы к решению анализируемой проблемы стали складываться к середине 60-х годов XX в. Практически одновременно профессора К.С. Юдельсон и Н.Б. Зейдер отмечали, что закон относит к числу дел, возбуждаемых в защиту «охраняемого законом интереса», все дела особого производства, поэтому в делах этой категории предметом защиты всегда выступает охраняемый законом интерес, но не субъективное право. К такому же выводу пришел и Д.М. Чечот: «…дела особого производства должны рассматриваться как дела, возбуждаемые в защиту „охраняемого законом интереса“.

Вместе с тем была выдвинута и обоснована иная точка зрения на эту проблему. В частности, Р.Е. Гукасян отмечает, что в делах особого производства, как правило, речь идет не о защите права, а о защите охраняемого законом интереса, но в некоторых случаях предметом судебной защиты выступает и субъективное материальное право, например при решении вопроса о признании имущества бесхозяйным и передаче его в собственность государства или колхоза, поскольку суд своим решением не только констатирует факт признания имущества бесхозяйным, но и решает его юридическую судьбу. Этот подход в дальнейшем окончательно закрепляется Р.Е. Гукасяном в докторской диссертации, где он дополняет перечень дел особого производства, в которых предметом судебной защиты является субъективное материальное право, а не охраняемый законом интерес (дела об установлении факта владения строением на праве собственности). Можно указать и на более поздние работы, в которых обосновывалась точка зрения о наличии дуализма предмета судебной защиты в делах особого производства. В основании такой точки зрения лежит деление дел особого производства на две категории: а) дела, по которым суд устанавливает тот или иной юридический факт, тем самым способствует заявителям в приобретении субъективных прав и этим самым охраняются их законные интересы; б) дела о подтверждении наличия или отсутствия у заявителей неоспариваемых субъективных прав. Причем дела об установлении факта владения строением на праве собственности и о признании имущества бесхозяйным относят ко второму виду дел особого производства. Видим, что указанный подход, в сущности, далеко не так различен с позицией Р.Е. Гукасяна, как это могло бы казаться с первого взгляда. Наоборот, между ними не только существует известная связь, но второе может быть даже названо простой модификацией первого. Таковы основные взгляды на предмет судебной защиты в делах особого производства.

Таким образом, можно определенно говорить о наличии двоякого подхода в науке к определению предмета судебной защиты в делах особого производства: широкого и узкого. Ученые, придерживающиеся широкого подхода к определению предмета судебной защиты в делах особого производства, приходят к выводу о том, что закон относит к числу дел, возбуждаемых в защиту „законного интереса“, все дела особого производства (К.С. Юдельсон, Н.Б. Зейдер, Д.М. Чечот). Для узкого подхода характерно рассматривать предмет судебной защиты в делах особого производства применительно к отдельным категориям гражданских дел (Р.Е. Гукасян), когда предмет судебной защиты (субъективное материальное право или законный интерес) определяется применительно к разрешению конкретной категории дела.

Несмотря на многолетнюю историю научных исследований предмета судебной защиты в делах особого производства, правомерным будет выдвинуть тезис о малоисследованности этого вопроса в современных условиях, поскольку отсутствуют работы, подготовленные на действующей правовой основе. Объективная потребность в осмыслении данной проблемы обусловлена наличием нарастающей динамики рассмотрения судами общей юрисдикции дел в порядке особого производства. Так, количество гражданских дел, рассмотренных указанными судами в порядке особого производства в 2003 г., составило 418,8 тыс. дел, в 2004 г. — 427,3 тыс., а в первом полугодии 2005 г. — 208,4 тыс..

Данные судебной статистики свидетельствуют о том, насколько важно производить поиск новых подходов и решений, с учетом действующих ГК РФ, ГПК РФ и ФЗ „О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним“ от 21.07.1997 (далее — Закон о регистрации), с тем чтобы выработать предложения по совершенствованию законодательства, а также определить новые правовые ориентиры при рассмотрении и разрешении судами общей юрисдикции гражданских дел в порядке особого производства. При этом важно понять, что именно защищается в делах особого производства: субъективное право или законный интерес?

Традиционно в науке гражданского процессуального права основным признаком, характеризующим особое производство, является отсутствие „спора о праве“. Такой взгляд был закреплен ч. 3 ст. 246 ГПК РСФСР 1964 г. и находит в настоящее время свое оформление в нормах ГПК РФ и АПК РФ. В частности, согласно ч. 3 ст. 263 ГПК РФ: „В случае, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства“. В соответствии с ч. 3 ст. 217 АПК РФ: „В случае, если при рассмотрении дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение, выясняется, что возник спор о праве, арбитражный суд оставляет заявление об установлении фактов, имеющих юридическое значение, без рассмотрения, о чем выносит определение. В определении заявителю и другим заинтересованным лицам разъясняется их право разрешить спор в порядке искового производства“. Поэтому вопрос о вытекающих субъективных правах из установленного в порядке особого производства юридического факта должен решаться за пределами этого вида гражданского судопроизводства.

Правоприменительная практика широко использует приведенные положения. Например, в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2005 г. подчеркнуто, что в случае возникновения спора о праве на расчет пенсии из наиболее выгодного варианта среднемесячного заработка при установлении факта получения гражданами заработной платы в определенном размере, такой спор должен быть разрешен в исковом порядке. Как указано в п. 2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 31.10.1996 N 13 „О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции“, если при рассмотрении дела об установлении юридического факта заинтересованным лицом будет заявлен спор о праве, то суд оставляет поданное заявление без рассмотрения.

Неслучайно, что при установлении единой (универсальной) процессуальной модели отправления правосудия по гражданским делам в ГПК и АПК РФ предусмотрены отдельные изъятия относительно процессуального регламента рассмотрения и разрешения дел судами общей юрисдикции и арбитражными судами в порядке особого производства (ч. 1 ст. 263 ГПК РФ; ч. 1 ст. 217 АПК РФ). В связи с этим можно говорить, во-первых, о наличии в таком производстве специфического предмета судебной защиты, во-вторых, о возможности применения особых средств и способов его защиты. Эта гипотеза, в частности, может быть подтверждена тем, что процессуальным средством защиты в делах особого производства является заявление (ч. 3 ст. 263 ГПК РФ; ч. 2 ст. 217 АПК РФ), которое в отличие от иска не содержит материально-правового требования. Поэтому лицо, обращающееся в суд с заявлением о рассмотрении дела в порядке особого производства, называется заявителем, а все остальные лица, привлекаемые к участию в процессе, — заинтересованными лицами (ч. 2 ст. 263 ГПК РФ; ч. 2 ст. 217, ч. 1 ст. 221 АПК РФ). Здесь нет третьих лиц, отсутствуют стороны — истец и ответчик (ч. 1 ст. 38 ГПК РФ; ч. 1 ст. 44 АПК РФ), следовательно, нет и возможности применения исковых институтов (см., например: ст. ст. 39, 137, 139 ГПК РФ; ст. ст. 49, 90, 131, 132, 139 АПК РФ) и т.д.

Как показывает анализ, существующие в доктрине разногласия по вопросу о предмете судебной защиты в делах особого производства коснулись лишь некоторых категорий гражданских дел, рассматриваемых в порядке особого производства. В частности, дел о признании имущества бесхозяйным. Проанализируем эту категорию дел.

В настоящее время ГПК РФ предусматривает, что в порядке особого производства суд рассматривает дела о признании движимой вещи бесхозяйной и признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь (п. 6 ч. 1 ст. 262, гл. 33 ГПК РФ). Таким образом, заявитель может просить суд о „признании движимой вещи бесхозяйной“ или „признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь“ (ч. ч. 1 и 2 ст. 290 ГПК РФ). В п. 3 ст. 218 ГК РФ содержатся случаи, когда право собственности возникает первоначальным способом, которые детализируются, например, в отношении бесхозяйных вещей (ст. 225 ГК РФ). Законодатель, осуществляя деление вещей на движимые и недвижимые, закрепляет особенности их правового режима, к которым можно отнести регламент определения дальнейшей юридической судьбы в отношении бесхозяйных недвижимых и движимых вещей (п. 3 ст. 225, ст. 226 ГК РФ). Это обусловливает отличия в процессуальном порядке рассмотрения и разрешения судами дел о признании движимой вещи бесхозяйной и признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь. Рассмотрим более подробно каждую из названных категорий дел.

В ч. 3 ст. 35 Конституции РФ закреплено стержневое правило, по которому никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда, п. 1 ст. 235 ГК РФ исходит из того, что право собственности может прекращаться лишь по основаниям, предусмотренным законом. Так, движимые вещи, брошенные собственником или иным образом оставленные им с целью отказа от права собственности на них (брошенные вещи), могут быть обращены другими лицами в свою собственность в судебном порядке (абз. 2 п. 2 ст. 226 ГК РФ). Согласно ч. 1 ст. 293 ГПК РФ суд, признав, что собственник отказался от права собственности на движимую вещь, принимает решение о признании движимой вещи бесхозяйной и передаче ее в собственность лица, вступившего во владение ею.

В этой связи возникает вопрос: можно ли сделать вывод о том, что суд своим решением не только признает движимую вещь бесхозяйной, но и признает право собственности фактического владельца на эту вещь? Поставленный вопрос крайне важен, поскольку до тех пор, пока нет однозначного ответа, фактический владелец будет находиться в состоянии „неустойчивого равновесия“. А это в условиях гражданского оборота неприменимо. Анализ показывает, что способом защиты законного интереса заявителя в данной категории дел является признание судом существования юридического состояния — правового режима бесхозяйности движимой вещи (ст. 12, абз. 2 п. 2 ст. 226 ГК РФ; ч. 1 ст. 293 ГПК РФ). Но один этот способ защиты не способен обеспечить удовлетворение интереса заявителя к рассматриваемому делу. Необходимо достижение целевого назначения устанавливаемого судом юридического факта, оговоренного в решении суда, — передача бесхозяйной движимой вещи в собственность лица, вступившего во владение ею. В этом смысле в решении суда по делу о признании движимой вещи бесхозяйной применяется не один, а два способа материально-правовой защиты законного интереса заявителя: признание существования юридического состояния (бесхозяйности движимой вещи) и признание права собственности лица, вступившего во владение бесхозяйной движимой вещью. В то же время в контексте абз. 2 п. 2 ст. 226 ГК РФ говорится об одном способе защиты — признании существования юридического состояния (бесхозяйности движимой вещи), так как для возникновения права собственности лица, вступившего во владение бесхозяйной движимой вещью, достаточно признания ее судом бесхозяйной. Аналогичная мысль законодателя обнаруживается и из анализа ч. 1 ст. 291 ГПК РФ: в заявлении о признании движимой вещи бесхозяйной заявитель обязан указать на вещь, которая подлежит признанию бесхозяйной. Обязанности указать в заявлении на необходимость ее передачи в собственность заявителя процессуальная норма не устанавливает. Вместе с тем ч. 1 ст. 293 ГПК РФ предусматривает обязанность суда принять решение, во-первых, о признании движимой вещи бесхозяйной, во-вторых — о передаче ее в собственность лица, вступившего во владение ею. На наш взгляд, представляется сомнительной гражданско-процессуальная норма, устанавливающая содержание решения суда относительно заявления о признании движимой вещи бесхозяйной (ч. 1 ст. 293 ГПК РФ). Суждения о праве суда по собственной инициативе рассмотреть не заявленное заявителем требование о передаче в его собственность бесхозяйной движимой вещи противоречат принципу диспозитивности. В этом плане необходимо изменение ч. 1 ст. 291 ГПК РФ, которую предлагаем изложить в такой редакции:

«1. В заявлении о признании движимой вещи бесхозяйной и передаче ее в собственность лица, вступившего во владение ею, должно быть указано, какая вещь подлежит признанию бесхозяйной и передаче в собственность заявителя, должны быть описаны ее основные признаки, а также приведены доказательства, свидетельствующие об отказе собственника от права собственности на нее, и доказательства, свидетельствующие о вступлении заявителя во владение вещью».

Целесообразно также заменить термин «признание движимой вещи бесхозяйной» (п. 6 ч. 1 ст. 262, гл. 33 ГПК РФ) термином «признание движимой вещи бесхозяйной и передаче ее в собственность лица, вступившего во владение ею» в соответствующих падежах.

В делах о признании движимой вещи бесхозяйной, рассматриваемых в порядке особого производства, судебные постановления принимаются судами в форме решений суда (ч. 1 ст. 293 ГПК РФ). В решении суда может применяться один или несколько способов материально-правовой защиты законных интересов. На основании ч. 2 ст. 13 ГПК РФ решение суда по делу о признании движимой вещи бесхозяйной является обязательным с момента вступления его в законную силу. Согласно ч. 1 ст. 209 ГПК РФ решение суда о признании движимой вещи бесхозяйной и передаче ее в собственность лица, вступившего во владение ею, вступает в законную силу по истечении срока на апелляционное или кассационное обжалование, если оно не было обжаловано. С вступлением решения суда в законную силу его свойства превращаются в некую специфическую правовую оболочку решения, свидетельствуют о его новом правовом состоянии, заключающемся в том, что такое решение становится максимально неприкосновенным и окончательным как в том процессе, в котором оно постановлено, так и в любом ином процессе. Следовательно, заявитель (фактический владелец движимой вещи) по делу о признании движимой вещи бесхозяйной не защищает и не может защитить свое субъективное право собственности на эту вещь, так как соответствующие права и обязанности появятся у этого лица лишь после вступления в законную силу решения суда. Хотя признание движимой вещи бесхозяйной, в конечном счете, и влечет за собой возникновение (образование) субъективного права собственности у заявителя, сам по себе процесс рассмотрения и разрешения в суде этого вопроса направлен на защиту законного интереса, который может трансформироваться в такое право лишь при наличии (созревании) другого юридического факта — вступления решения суда в законную силу. Выдвинутая гипотеза может быть обоснована следующими аргументами. Во-первых, фактический владелец лишен возможности использования вещно-правовых способов защиты права собственности от посягательств третьих лиц, поскольку законодатель в качестве управомоченного лица признает, прежде всего, собственника имущества (ст. ст. 301 — 304 ГК РФ). Следовательно, отсутствует право на предъявление виндикационного (от лат. «vim dicere» — объявлять о применении силы) и негаторного (от лат. «negaterius» — отрицательный) исков. Во-вторых, ст. 305 ГК РФ устанавливает право на вещно-правовую защиту титульного владения, тогда как фактическое владение остается вне пределов действия такой защиты.

Из дефинитивной нормы, содержащейся в п. 1 ст. 130 ГК РФ, следует, что к недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания, сооружения. Согласно п. 1 ст. 131 ГК РФ право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней. Регистрации, в частности, подлежит право собственности.

В соответствии с подп. 3 п. 1 ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности наряду с другими основаниями возникают и из судебного решения, устанавливающего гражданские права и обязанности. В частности, на основании п. 1 ст. 17 Закона о регистрации, решение суда о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь, вступившее в законную силу, является основанием для государственной регистрации права муниципальной собственности на эту вещь, права на недвижимое имущество, установленные решением суда, подлежат государственной регистрации на общих основаниях.

В соответствии с п. 1 ст. 2 Закона о регистрации государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним представляет собой юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с ГК РФ, она является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Таким образом, следует вывод о том, что вступившее в законную силу решение суда по делу о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь не может подменять акта государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Указанный акт является обязательным, свидетельствующим о существовании этого права, т.е. служит надлежащим доказательством того, что право возникло. Поэтому совершение акта государственной регистрации права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь есть не что иное, как завершающий элемент юридического состава, с которым связывается момент возникновения субъективного материального права собственности муниципального образования на указанную вещь. В этом плане существенной является мысль законодателя (ст. 268 ГПК РФ), согласно которой решение суда по заявлению об установлении факта, имеющего юридическое значение, подлежащего регистрации, служит основанием для такой регистрации, но не заменяет собой документы, выданные органами, осуществляющими регистрацию. На основании ч. 4 ст. 1 ГПК РФ это положение правомерно применять и в отношении решений судов о признании права муниципальной собственности на бесхозяйные недвижимые вещи, что может быть дополнительно подтверждено ссылкой на положения п. 2 ст. 8 ГК РФ.

Проведенный сравнительно-правовой анализ ГПК РФ и Закона о регистрации позволяет обнаружить неточность формулировок ГПК РФ в части оснований для государственной регистрации прав на недвижимое имущество. Так, п. 1 ст. 17 Закона о регистрации в качестве такого основания называет «вступившие в законную силу судебные акты», в то же время ст. 268 ГПК РФ говорит о решении суда по заявлению об установлении факта, имеющего юридическое значение. Согласно п. 1 ст. 28 Закона о регистрации государственный регистратор не вправе отказать в государственной регистрации права, установленного вступившим в законную силу решением суда. В этом плане представляется необходимым уточнить формулировку приведенной гражданско-процессуальной нормы, ориентируясь на указанные нормы Закона о регистрации.

Возникает вопрос: может ли вступившее в законную силу решение суда по делу о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь защитить субъективное материальное право собственности муниципального образования до того момента, пока не будет прекращено субъективное материальное право собственности прежнего лица на эту недвижимую вещь? Этот вопрос крайне важен, поскольку он имеет непосредственное отношение к решению другого существенного вопроса — момента возникновения субъективного материального права собственности муниципального образования на бесхозяйную недвижимую вещь, в перенесении на него такого права. Право собственности — вещное право и относится к абсолютным правам, с возникновением или прекращением которого законодательство связывает, в свою очередь, возникновение и прекращение соответствующих прав и обязанностей (например, уплату налогов, возможность реализации правомочий собственника и др.). Как указано в п. 1 ст. 235 ГК РФ, право собственности может прекращаться лишь по основаниям, предусмотренным законом, в частности в связи с отказом собственника от права собственности на имущество. В этом случае имущество приобретает режим бесхозяйной вещи (п. 1 ст. 225 ГК РФ). Бесхозяйные недвижимые вещи принимаются на учет органом, осуществляющим государственную регистрацию права на недвижимое имущество, по заявлению органа местного самоуправления, на территории которого они находятся. По истечении года со дня постановки указанной вещи на учет орган, уполномоченный управлять муниципальным имуществом, приобретает право на обращение в суд с требованием о признании права муниципальной собственности на эту вещь (п. 3 ст. 225 ГК РФ). В связи с этим отказ от права собственности не влечет за собой немедленное прекращение прав и обязанностей собственника в отношении соответствующего имущества, поскольку этот момент совпадает с моментом приобретения права собственности на него другим лицом (абз. 2 ст. 236 ГК РФ). Так, в п. 30 Положения о принятии на учет бесхозяйных недвижимых вещей, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 17.09.2003 N 580 (далее — Положение) указано, что объект недвижимого имущества снимается с учета в качестве бесхозяйного в случае государственной регистрации права собственности на данный объект (а не принятия решения суда по заявлению муниципального образования!). И далее в п. 38 Положения определено: «Государственная регистрация прекращения права собственности лица, отказавшегося от права собственности на объект недвижимого имущества, при наличии вступившего в силу решения суда, на основании которого была проведена государственная регистрация права муниципальной собственности, может быть осуществлена без соответствующего заявления собственника, ранее отказавшегося от права собственности». В силу п. 17 Правил ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 18.02.1998 N 219 (далее — Правила), при прекращении права погашается соответствующая запись Единого государственного реестра прав (далее — ЕГРП). Процедуры погашения регистрационных записей установлены в разделе VI Правил. Таким образом, вступившее в законную силу решение суда по делу о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь является основанием проведения государственной регистрации возникновения и перехода прав на это недвижимое имущество, сопровождаемой выдачей соответствующего свидетельства (п. 1 ст. 14 Закона о регистрации). Согласно п. 3 ст. 2 Закона о регистрации датой регистрации прав является день внесения соответствующих записей о правах в ЕГРП. К этой дате и приурочивается, с одной стороны, момент возникновения (перехода) субъективного материального права собственности муниципального образования на бесхозяйную недвижимую вещь, с другой — момент прекращения субъективного материального права собственности прежнего лица на эту недвижимую вещь. Следовательно, предметом судебной защиты в делах о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь, рассматриваемых в порядке особого производства, является законный интерес муниципального образования. Это означает, что заявление о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь, подаваемое в суд органом, уполномоченным управлять муниципальным имуществом (ч. 2 ст. 290 ГПК РФ), является процессуальным средством защиты законного интереса муниципального образования.

Вместе с тем следует отличать два взаимосвязанных аспекта в делах особого производства: возможность возбуждения (рассмотрения) дела в порядке особого производства и предмет судебной защиты в делах особого производства. В этом смысле дела о признании движимой вещи бесхозяйной и признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь всегда возбуждаются и рассматриваются в защиту «законного интереса» (ч. 3 ст. 263 ГПК РФ). Но в то же время вопреки существующему мнению предметом судебной защиты в делах особого производства не всегда выступает законный интерес. Например, в тех случаях, когда суд принимает решение о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь, предметом судебной защиты будет являться законный интерес муниципального образования. Оставляя заявление муниципального образования без рассмотрения, в случае установления в ходе рассмотрения дела наличия спора о праве (например, когда до принятия судом решения оставивший недвижимую вещь собственник вновь заявил о вступлении во владение, пользование и распоряжение ею на основании абз. 3 п. 3 ст. 225 ГК РФ), суд защищает субъективное материальное право собственности лица на эту вещь и одновременно отказывает в защите законного интереса муниципального образования.

Подытоживая, можно прийти к следующим выводам. Существует тесная взаимосвязь проблем совершенствования норм процессуальных и материальных отраслей права и обеспечения защиты законных интересов в гражданском процессе. В этой связи проблема судебной защиты законных интересов носит межотраслевой характер. Одно лишь совершенствование процессуальных норм без одновременного решения проблем совершенствования норм материальных отраслей российского права вряд ли будет способствовать укреплению судебной защиты законных интересов в гражданском судопроизводстве. Наличие в правовом арсенале заинтересованных лиц различных процессуальных средств для реализации общего дозволения — права на обращение в суд за защитой своих нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов (ч. 1 ст. 3 ГПК РФ) позволяет, в свою очередь, прийти к выводу о возможности использования в науке гражданского процессуального права такого понятия, как «процессуальные средства защиты законных интересов», под которыми предлагаем понимать предусмотренные законом формы обращений заинтересованных лиц в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых законных интересов.

Рассмотрение заявления как процессуального средства защиты законных интересов в делах особого производства подтверждает гипотезу о его специальной направленности на предмет судебной защиты, обусловленной процессуальной моделью данной судебной процедуры. В ходе анализа обнаруживается зависимость предмета судебной защиты в делах особого производства от характера судебного решения, а также отсутствие в науке исчерпывающего перечня случаев непосредственной судебной защиты законных интересов.

Судебная защита 

Юридическая помощь

27.07.2012, 11839 просмотров.