Самоуправство

Провозглашенный Президентом Российской Федерации курс на укрепление всех государственных институтов требует усиления противодействия преступлениям против порядка управления. Вместе с тем судебные и следственные органы испытывают значительные трудности на практике при применении ст. 330 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за самоуправство. В теории уголовного права России состав данного преступления исследован еще недостаточно глубоко, а существующие комментарии к УК РФ достаточно скупо раскрывают его содержание. В определенной степени дефицит полезных для правоприменителей рекомендаций по правильному применению ст. 330 УК РФ вызван тем, что долгое время проблемы квалификации самоуправства не были актуальной темой для отечественной науки.
Несмотря на то что преступное самоуправство было объектом исследования в кандидатских диссертациях Ю.Б. Сапронова «Уголовная ответственность за самоуправство» (2002 г.) и О.В. Соколовой «Самоуправство: уголовно-правовая характеристика» (2002 г.), а также предметом научных публикаций известных ученых В.Н. Малинина, Г.Ф. Поленова, П.С. Елизарова, В.Д. Иванова, Н.И. Ветрова, И.Я. Козаченко, Л.Р. Саруханяна, Г.А. Агаева и других, тем не менее остались нерешенными ключевые проблемы квалификации данного состава — объект и объективная сторона. В настоящей статье мы попытаемся рассмотреть отдельные вопросы этой проблемы.
Ее актуальность обусловлена в первую очередь тем, что за последние десять лет количество зарегистрированных в Российской Федерации преступлений данного вида возросло более чем в два раза. Если в 1997 г. их было зарегистрировано всего 4796, то в 1998 г. — 6320, в 1999 г. — 7910, в 2000 г. — 7370, в 2001 г. — 6837, в 2002 г. — 7360, в 2003 г. — 7240, в 2004 г. — 6797, в 2005 г. — 8757, в 2006 г. — 10059. Их удельный вес вырос с 3,6% до 5,6% в общей массе преступлений против порядка управления, а раскрываемость в настоящее время составляет 89%. В Дальневосточном федеральном округе в 1997 г. зарегистрировано 575 случаев преступного самоуправства, а в 2006 г. — 903. В Амурской области регистрируется таких преступлений от 29 (1997 г.) до 93 (2006г.) в год, т.е. динамика преступности на местах не отличается от общероссийской. Удельный вес таких преступлений в массиве российской преступности достиг 0,3%.
В настоящее время существуют разногласия среди ученых и практиков относительно размещения законодателем ст. 330 в гл. 32 УК РФ. А.С. Феофилактов высказал мнение об обоснованности закрепления самоуправства в УК РФ вообще . Анкетирование практических работников правоохранительных органов показало, что каждый четвертый из них (26%) считает необходимым перенести ст. 330 в другую главу УК РФ либо вообще декриминализировать предусмотренное ею деяние.
--------------------------------
Феофилактов А. С. Некоторые вопросы квалификации преступного самоуправства // Российский судья. 2004. N 5. С. 15.

На наш взгляд, состав самоуправства должен быть сохранен в российском уголовном законе. Многолетний опыт применения ст. 330 УК РФ показал, что она вполне эффективно обеспечивает защиту прав и законных интересов общества и государства. Состав самоуправства был известен еще Русской Правде; последующие источники уголовного права сохранили данную норму. Интересен опыт и уголовного законодательства зарубежных стран в этой сфере.
В УК РФ данный состав сформулирован в ст. 330 следующим образом: «Самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершения каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред…» . В ч. 2 данной статьи указаны квалифицирующие признаки самоуправства — применение насилия или угроза его применения.
--------------------------------
См.: Уголовный кодекс РФ. М., 2007. С. 132.

По своей конструкции состав самоуправства — материальный, т.е. для наступления последствий необходимо наступление существенного вреда.
Основным объектом данного преступления являются общественные отношения, обеспечивающие установленный порядок реализации гражданами своих прав. Существуют и иные точки зрения на этот счет. Например, Г.Ф. Поленов определяет объектом самоуправства и порядок реализации прав гражданами, а в отдельных случаях — личные имущественные и неимущественные права. По мнению В.Д. Иванова, непосредственным объектом рассматриваемого преступления является нормальная деятельность государственных и общественных учреждений, а также охраняемые законом интересы и права граждан .
--------------------------------
См.: Поленов Г. Ф. Ответственность за преступления против порядка управления. М., 1966. С. 89; Иванов В. Д. Самоуправство // Преступления против порядка управления. М., 1985. С. 57.

П.С. Елизаров пошел еще дальше, объединив в объекте самоуправства порядок реализации гражданами их прав, нормальную деятельность органов управления, а также интересы государственных и общественных предприятий, учреждений, организаций и отдельных граждан .
--------------------------------
Елизаров П. С. Преступления против порядка управления // Советское уголовное право. Часть Особенная. Киев, 1968. С. 510.

В.Н. Малинин в объект этого преступления включает порядок реализации своих прав и обязанностей не только гражданами, но и организациями, что весьма спорно, так как субъект в уголовном праве — только физическое лицо, т.е. гражданин .
--------------------------------
См.: Малинин В., Капканов В. Уголовная ответственность за самоуправство // Уголовное право. 2006. N 4. С. 37.

Объективная сторона самоуправства включает в себя, по нашему мнению, следующие элементы общественно опасного деяния:
1. Самовольное действие.
2. Оспариваемость действия.
3. Наступление последствий в виде причинения существенного вреда.
4. Причинная связь между самовольным действием и последствиями.
Таким образом, объективная сторона преступного самоуправства заключается в самовольном (т.е. вопреки установленному порядку) совершении каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, причиняющих им существенный вред. Перечень таких действий должен быть установлен законом или иным нормативным правовым актом.
Признаки объективной стороны самоуправства, указанные в ст. 330 УК РФ, являются предельно общими по сравнению с диспозицией ст. 200 УК РСФСР, где под самоуправством понималось осуществление своего действительного или предполагаемого права с нарушением установленного порядка.
Аналогично (и, на наш взгляд, более удачно) сформулирована диспозиция административно наказуемого самоуправства в ст. 19.1 КоАП РФ, где также нет указания на оспариваемость самовольных действий.
В УК Монгольской Народной Республики, УК Латвии диспозиция указанной нормы также более проста в применении, ввиду отсутствия признака оспариваемости.
Следует отметить, что на практике суды и следственные органы, как правило, оставляют без внимания такой признак самоуправства, как оспаривание действий преступника заинтересованной стороной. По изученным нами 302 уголовным делам за последние пять лет ни в одном приговоре не указывалось, в чем выражается оспаривание совершенного самоуправства.
Например, Благовещенский городской суд Амурской области 27 июля 2007 г. осудил гражданина К. по ч. 1 ст. 330 УК РФ, признав его виновным в том, что он подошел к потерпевшему П. и, действуя самовольно, вытащил из чехла, висящего у потерпевшего на поясе, сотовый телефон, стоимостью 4500 рублей, которым он завладел в целях понуждения потерпевшего к возврату долга.
На предварительном следствии действия К. были квалифицированы как грабеж (ч. 1 ст. 161 УК РФ), но суд переквалифицировал содеянное им на самоуправство. На наш взгляд, это было сделано неверно.
Результаты изучения практики Верховного Суда Российской Федерации показывают, что объективная сторона самоуправства не была предметом его рассмотрения. Поэтому представляются вполне уместными предложения об изменении конструкции состава рассматриваемого преступления таким образом, чтобы признак оспариваемости деяния был исключен из диспозиции нормы.
Сегодняшнее определение самоуправства позволяет считать таковым многие действия, квалифицируемые по другим статьям УК РФ. Если исходить из буквального толкования нормы ст. 330 УК РФ, то она является общей по отношению едва ли не ко всем умышленным преступлениям. Действительно, правомерность кражи, убийства, изнасилования, вне всякого сомнения, оспаривается потерпевшим, совершаются подобные деяния явно вопреки закону, а причиняемый при этом вред несущественным назвать нельзя. Но ясно, что такой подход не соответствует воле законодателя. Он является следствием неудачно сформулированной диспозиции нормы.
Следует также разобраться в тонкостях понимания таких дефиниций, как «действительное» и «предполагаемое» право, коль скоро именно они составляют сущность преступного посягательства, предусмотренного ст. 330 УК РФ.
Г.Ф. Поленов полагал, что действительное право — «это право, принадлежащее субъекту на законном основании» . В.В. Сташис и М.И. Бажанов сходились во мнении о действительном праве как «праве, принадлежащем лицу в силу закона, договора или иного основания» . А.И. Коробеев излагает следующее определение действительного права: «Действительным является право, которым лицо обладает на основании закона или иного нормативного правового акта. Однако при осуществлении права лицо нарушает установленный порядок его реализации» .
--------------------------------
Поленов Г. Ф. Указ. соч. С. 115.
Сташис В. В., Бажанов М. И. Преступления против порядка управления. Харьков, 1971. С. 59.
См.: Российское уголовное право: Курс лекций. Т. 6 / Под ред. проф. А.И. Коробеева. Владивосток, 2004. С. 303.

Мы полагаем, что понятие действительного права, представленное Г.Ф. Поленовым, следует принять без каких-либо оговорок, так как оно в полной мере сочетает в себе точность и лаконичность.
Более спорным является вопрос понимания уголовным правом категории предполагаемого права. По мнению Г.Ф. Поленова, «предполагаемое право — это право, фактически не принадлежащее субъекту, но на которое он рассчитывает, ошибочно считая его своим, законным». В.В. Сташис и М.И, Бажанов считали, что «предполагаемое право… лицу принадлежит, однако лицо ошибочно считает, что таким правом оно располагает». А.И. Коробеев под предполагаемым правом понимает «право, которое в действительности у лица отсутствует, однако оно ошибочно считает, что обладает таким правом, либо когда это право может быть за лицом признано в установленном порядке».
Нам представляется, что предполагаемое право должно отвечать следующим признакам: во-первых, очевидно, что данное право в действительности не существует; во-вторых, виновный заблуждается, считая, что это право у него имеется. Однако если виновный полагает, что у него возникло право требования к потерпевшему, но это предположение не основано на юридических мотивах либо они играют незначительную роль (служат поводом), следует говорить о том, что виновный не реализовывал никакого права и его действия в связи с этим представляют собой не самоуправство, а иное преступление (кпримеру, вымогательство).
Еще один существенный аспект уголовно-правового анализа самоуправства касается закрепления в ст. 330 УК РФ диспозиции формулировки «…правомерность которых оспаривается гражданином или организацией» (речь идет о действиях виновного лица).
В литературе высказано несколько точек зрения относительно оспариваемости самоуправных действий. С.В. Максимов пишет по этому поводу следующее: «Подоспариванием следует понимать объявление в той или иной форме заинтересованным лицом (организацией) о нарушении своего (чужого) действительного или предполагаемого права самоуправным деянием (заявление или жалоба, поданные в суд, прокуратуру, орган внутренних дел или иной орган, призванные обеспечить защиту права заявителя, и иные установленные формы объявления своих прав)» .
--------------------------------
См.: Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. М., 2005. С. 656.

А.В. Галахова, не давая определения оспариваемости, указывает, что «оспаривать действия можно в судебном, административном, дисциплинарном порядке. Это возможно в момент совершения самоуправных действий, после их совершения» .
--------------------------------
См.: Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. В.М. Лебедева. М., 2005. С. 975.

А.Н. Гуев при комментировании содержания ст. 330 УК РФ также ограничивается подобным утверждением . А.С. Феофилактов, критикуя действующую диспозицию ст. 330 УК РФ, делает достаточно смелый вывод о том, что «представляется необоснованным его закрепление в новом УК, поскольку любое преступление против порядка управления опасно для государства в силу его совершения, а не в связи с оспариванием действий» .
--------------------------------
См.: Гуев А. Н. Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Для предпринимателей. М., 2000. С. 716.
Феофилактов А. С. Указ. соч. С. 16.

Буквальное толкование правовой нормы приводит к выводу, что оспаривается правомерность совершаемых действий. А.Р. Саруханян справедливо указывает на нелогичность подобного построения состава, утверждая, что-либо действие должно совершаться и в этот же момент оспариваться, либо оно уже свершилось и после этого оспаривается .
--------------------------------
Саруханян А. Р. Уголовная ответственность за самоуправство // Уголовное право. 2002. N 3. С. 50.

Совершенно очевидно, что нельзя оспаривать то, что еще не произошло. Отсюда несостоятельными выглядят комментарии, допускающие факт оспаривания «досовершения действий, в процессе их совершения и после их совершения». Думается, что по смыслу закона должны оспариваться не сами по себе действия(бездействие) виновного лица, а то, по поводу чего они совершаются (право, вещь и т.п.).
Высказанное в юридической литературе мнение, что самоуправство может совершаться только с прямым умыслом, также нельзя признать правильным. Чаще всего оно совершается с косвенным умыслом, а прямой умысел здесь — явление довольно редкое.
Цель при самоуправстве возникает на основе преступного мотива, а вместе мотив и цель образуют ту базу, на которой рождается вина «как определенная интеллектуальная и волевая деятельность субъекта, связанная с совершением преступления» . Согласно результатам проведенных исследований, доля ситуаций, в которых виновный действует в целях защиты принадлежащих ему прав материального характера, составляет 60% от общего количества дел, возбужденных по признакам преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ. Наиболее распространены случаи самоуправного взыскания долгов, захвата предприятий (рейдерство).
--------------------------------
Малинин В., Капканов В. Указ. соч. С. 40.

Раскрывая понятие субъекта преступления по ст. 330 УК РФ, следует сказать, что им может быть только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности, т.е. 16 лет. По вопросу о возможности привлечения к уголовной ответственности юридических лиц в последние годы ученые-правоведы вели большую полемику. Мы же придерживаемся традиционной точки зрения, согласно которой лишь конкретное физическое лицо (человек) может нести уголовную ответственность в случае совершения преступления, что полностью согласуется со ст. 19 УК РФ.
Квалифицирующий признак данного преступления — применение насилия или угроза его применения. Насилие может быть как опасным, так и неопасным для жизни и здоровья потерпевшего. При этом самоуправство, связанное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (еслиесть реальная опасность исполнения угрозы), а также с побоями, причинением легкого или средней тяжести вреда здоровью, полностью охватывается составом ч. 2 ст. 330 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. ст. 112, 115, 116, 119 УК РФ не требует, так как возникает конкуренция общей и специальной норм.
Насильственное самоуправство относится к двухобъектным преступлениям и квалифицируется как единое деяние, так как одним объектом посягательства является жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность личности, а другим — общественные отношения, защищающие порядок управления.
Характер насилия в законе не раскрывается. Систематическое толкование анализируемой нормы и норм УК РФ, предусматривающих ответственность за преступления против жизни и здоровья, дают основания для вывода, что в данном случае имеется в виду насилие, не соединенное с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего или наступлением его смерти. Если же причинен указанный вред, то содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 330 и ст. 111 либо ст. 105 УК РФ.
При применении ст. 330 УК РФ большое практическое значение имеют вопросы, связанные с разграничением самоуправства и сходных с ним преступлений. Особенно часто преступное самоуправство смешивается с составом ст. 163 УК РФ «Вымогательство». Наукой уголовного права выработаны детальные критерии их разграничения. Самое существенное отличие между названными деяниями проводится по объекту посягательства. Непосредственный объект самоуправства — общественные отношения, обеспечивающие основанный на положениях закона, иных нормативных актов порядок реализации лицами прав и обязанностей. Объект вымогательства включает в себя иные группы общественных отношений — отношения собственности, отношения, обеспечивающие физические и моральные блага личности. Кроме того, исходя из диспозиции ст. 163 УК РФ, вымогательство возможно лишь по отношению к чужому для виновного имуществу, тогда как самоуправные действия совершаются в связи с осуществлением лицом своего действительного либо предполагаемого права.
Самоуправство следует отличать и от преступлений, предусмотренных ст. ст. 286 и 288 УК РФ. Субъектом самоуправства, как отмечалось выше, может быть только частное лицо. Если же аналогичные действия совершает должностное лицо в связи с осуществлением своих служебных функций, то совершенное преступление квалифицируется по ст. 286 УК РФ как превышение должностных полномочий. Субъектом присвоения полномочий должностного лица (ст. 288 УК РФ) являются государственный служащий или служащий органа местного самоуправления, которые присваивают себе такие полномочия и совершают в связи с этим преступные действия. При самоуправстве виновный не присваивает этих полномочий, а действует от своего имени.
В целях более эффективного противодействия преступлениям против порядка управления мы предлагаем дополнить ст. 330 УК РФ частью третьей, указав в ней особо квалифицирующие признаки самоуправства, если оно: 1) совершено группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; 2) сопряжено с похищением человека или незаконным лишением свободы.
С учетом проведенного нами исследования вышеперечисленных недостатков квалификации самоуправства и предложений ряда ученых автор предлагает законодателю изменить редакцию ст. 330 УК РФ, изложив ее в следующем виде: «Статья 330. Самоуправство.
1. Самоуправство, т.е. самовольное осуществление и защита своего действительного или предполагаемого права, а равно прав других лиц, совершенное с нарушением установленного законодательством порядка управления и причинившее существенный вред, — наказывается…
2. Самоуправство, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения, — наказывается…
3. Самоуправство, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а также сопряженное с похищением человека или незаконным лишением его свободы, — наказывается…».
При этом, несомненно, потребуется и ужесточение уголовно-правовых санкций за самоуправные деяния.

Право,  Правовая защита,  Ответственность,  право собственности,  Суд 

Юридическая помощь

14.05.2016, 21583 просмотра.